Икона Богоматери Иерусалимской была написана в 1709 году для Троицкой Кривоезерской пустыни царским иконописцем Оружейной палаты Кириллом Улановым (в монашестве Корниием) при его пострижении в этот монастырь. История создания иконы изложена в особом Сказании, составленном в 1711 игуменом Леонтием (в миру – Лука Павлов), в то время настоятелем Кривоезерской обители, в 1714 году переведенным в Макарьев
Унженский монастырь (1). Образ был точным мерным списком с иконы Иерусалимской Богоматери из Успенского собора Московского Кремля, поновленной Кириллом Улановым на рубеже XVII–XVIII столетий.
 

Согласно Сказанию, заказчиком Кривоезерской иконы был некий житель Юрьевца Повольского по фамилии Кевалов (его имя в тексте не упоминается). Икона была освящена через два года после написания – 20 августа 1711 года – вернувшимся к этому времени из Москвы на родину игуменом Леонтием. Можно предполагать, что именно Леонтий был настоящим заказчиком иконы, поскольку в Москве он проживал в Николо-Перервинском монастыре – фактической резиденции патриарха Адриана, был свидетелем инициированного им поновления древних икон в Успенском соборе и лично знал Кирилла Уланова, которому доводился земляком (оба происходили из костромских земель). В Сказании говорится, что Леонтий еще в Москве мечтал об украшении монастыря в родном городе Иерусалимской иконой, и его желание было чудесным образом исполнено.
 

Служба иконе была составлена одновременно со Сказанием в 1711 году также игуменом Леонтием. Оригинальная рукопись Сказания и Службы иконе до начала XX века находилась в библиотеке Кривоезерского монастыря, до настоящего времени не сохранилась. Их тексты известны по списку 1793 года в составе рукописного сборника, принадлежавшего некоему кинешемскому мещанину, а позднее попавшего в собрание А.А. Титова (РНБ. РО. Ф. 775. Собр. А. А. Титова. Оп. 1. Ед. № 3800). В настоящем издании текст Сказания приводится по этой рукописи (2) .
 

Издание источника осуществлено по утвержденным правилам (3) . В соответствии с современной орфографией и пунктуаций произведено деление текста на слова и предложения, выделены прописные буквы. Текст передан буквами современного гражданского алфавита, с заменой вышедших из употребления букв современными (i– и, ѣ – е, ѯ –кс, ѳ – ф, ѡ – о и т.д.) Слова «под титлом» раскрываются без оговорок. Кратное «и» обозначается по правилам современной орфографии. Выносные буквы внесены в строку без выделения. Гласные, опущенные в рукописи после выносной согласной, вводятся в текст без оговорок. Числа, обозначенные в рукописи буквенной цифирью, передаются арабскими цифрами. Мягкий и твердый знаки ставятся по современным правилам. Знаки
препинания расставлены по смыслу. Реконструированный текст помещается в квадратные скобки.

 

* * *
 

(л. 97) Повесть об Иерусалимской иконе Богородицы в Кривоезерском монастыре
 

Ведомо убо да будет православным христианом паче же святыя обители Троицкия Кривоезерския ту бывающим настоятелем и братии, яко обычай прият святая сия обитель праздник всечестно празновати Пречестней иконе Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и присно девы Марии, нарицаемей Иерусалимстей, яже в царствующем граде Москве, во святейшей соборней велицей церкви водворяется по пресветлейшем преславнем и велицем празднице божественнаго Успения Ея августа месяца в 20-е число, уставися же сие празновати при игумене обители сея Леонтии, в лето от сотворения мира 7219, от Рождества же Бога Слова 1711 вины ради сицевая, о ней же сам той игумен Леонтий поведаша, сице глаголя: прежде сего времене за четыре лета живущуми во обители Пресвятыя Богородицы Честнаго и славнаго Ея Успения и угодника Ея святители и Чудотворца Николая, яже близь царствующаго града Москвы, на Перерве Москвы реки, прииде ми некогда помысл, како бы безценный бисер и многобогатное сокровище снискати обители святей Кривоезерстей, яже при граде Юрьевце Повольском, еже есть убедити кого от предобрых изуграфов, написати в царствующем граде Москве подобие преславнейшаго чудотворнаго образа христианския заступницы, и покровительницы, и единыя
по Бозе (л. 97 об.) надежды, паче же рещи неизреченныя, и неисповедимыя всего мира радости пребожественныя Матерее Бога Слова Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, именуемыя Иерусалимския и оттоле непрестанное имех о том желание, паче же болезнь душевную, како бы то святое дело построити и с подобною частию послати в Кривоезерскую обитель. От желания же того неретко ми ходящу из обители Перервинския в царствующий град Москву во святейшую соборную церьковь Честнаго Успения Пресвятыя Богородицы, и умильно поклонение творящу пред чудотворным ея вышереченным образом, и к первообразней возсылах теплую и прилежную молитву, некогда же и со слезами, дабы заступница наша премилостивая пречистая Богородица умилосердилася, благоволила свой божественный образ таковой же, каков в соборней ея церкви, обители своей Троицкой Кривоезерской даровати, ими же весть она, и сын ея
и Бог судьбами.
 

По многа же времена сия ми творящу и непрестанно о том помяшляющу, яко вящими всецелаго года прилучися не веем коим образом, или божиим и Богоматере изволением сему моему помышлею, и о святей иконе желанию мимо ити, и толико забвению предах, яко ниже на ум мой уже прииде, (л. 98) близ паки годичнаго времене.
 

В лето же 1709-е живущу ми по обычаю в вышереченнем Николаевском монастыре на Перерве услышах от приходящих града Юрьевца жителей, яко во обители Кривоезерской пострижеся некто царствущаго града Москвы житель Царскаго Величества иконописец муж благоговеин именем Кирилл, прозванием Уланов, ему же мя в пострижении наречено бысть Корнилий. Поведаше ми, яко той новоначальной монах Корнилий написа тоя Кривоезерския пустыни в соборную Живоначальныя Троицы церьковь местную икону Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, нарицаемую Иерусалимскую зело благолепну и чудну и удивлению достойну количеством малым чим мнее чудотворныя самыя иконы, яже на Москве в велицей соборней церькви. Аз же недостойный, яко услышах сие божию милосердию и благоутробию Небесныя Царицы почудихся и воспомянув желание свое бывшее о написании в ту Кривоезерскую Лавру таковыя богородичны иконы,
и неизреченною возрадовахся радостию, абие текож во святейшую соборную великую церьковь Успения Пресвятыя Богородицы и тамо пред чудотворным ея вышереченным образом благодарение воздах Сыну Ея и Богу (л. 98 об.) и ей христианстей предстательнице чудися божественному их благоутробию, еже показуют ко обители своей Кривоезерстей. И потом вскоре паки слышах, яко монах оный Корнилий иконописец по написании
иконы сея святыя мало в Кривоезерской обители премедля, отъиде паки в царствующий [град] Москву, аки бы послан бяше нарочно написания ради иконы сея святыя и о сем паки прославих Бога и Владычицу всех, помышляя милосердие их; к человеческому роду, яко незабвенны пред ними грешных моления и прошения, аще бывают о добром и душеспасительном деле, и о прославлении имене их божественнаго, не сведомыми судьбами своими божественными исполняют не начаянно прошения их, паче же рещи не прошения их ради исполняют просимое, но славы ради своея божественныя и великия милости своея ради не бяше же ми намерение, еже бытии в Кривоезерстей пустыни, не надеяхся же и божественную ону новонаписанную видети икону, точию помышлях глаголя: Слава Богу и Божии Матери, яко великое ныне пустыня Кривоезерская имат сокровище, и слава ея неотъимется вовек, и яка промыслом божиим икона сия святая ей даровася.
 

Егда ж благоволением божиим по прошению тоя Кривоезерския Лавры монахов произведен бых аз недостойныи в ню на игуменство, (л. 99) по благословению преосвященнаго Стефана, митрополита Рязанскаго и Муромскаго, в лето 1711, и пришедшу мя из царствующаго града Москвы во святую сию обитель, и вшед в церковь божию, узревшу пречестное там тело и божественное и превожделенное сокровище, славу и радость нашу христианскую пречестну, глаголю икону всепетыя Владычицы Богородицы и Сына Ея и Бога именуемую Иерусалимскую, о сколь возрадовахся душею, егда сподобихся видети и поклонитися. Воистину рещи, яко честь небесныя радости, а непременныя света сего души моей ощутих. И тако благодаря Бога и Пречистую Владычицу Божию Матерь, по времени том же лете, по преславнем празднице всесвятаго ея Успения августа месяца в 20-е число пречестней
оной иконе радостний праздник сотворих, си есть всенощное бдение, и прочая по чину церковному учиних, и по книзе требник петромогиловском освещение той всечестней иконе сотворих, со многим прилежным ко Господу прошением и молением, еже о даровании чудотворения и исцеления притекающим к ней тоя ради святыя иконы молихся со всеми монастыря сего братиями, и из града пришедшеми христолюбивыми людьми, и литию вне
монастыря со пречестною оною иконою сотворих благодарящее Владыку Христа.
 

И положих (л. 99 об.) аз грешный, и вся братия обители сея обещание, еже в предъидущия времена по вся лета сию божию и Пречистыя Богородицы милость обновляти, празновати праздник светлый чудотворной сей иконы Пресвятыя Богородицы в вышереченное число августа в воспоминание дарования божия, яко таковый безценный бисер пустыни сей даровася не начаянно неведомым мановением в Троице славимаго Бога, и милостивным промыслом Матере Божия, и яко сподоби Христос в вышереченное число сию святую
икону освятити молитвами церковными, и кроплением священныя воды, и торжеством пресветлым по церковному уставу.
 

*Но и сие да будет не неведомо* (4) .
 

Поведаше бо ми и сам той иконописец монах Корнилий, глаголя, яка по пострижении моем вскоре начах писати всечестный сей образ, о нем же сказание сие преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, и с нею на божественных руках ея Превечнаго Младенца, сына ея и Бога Господа нашего Иисуса Христа, и якоже подобает новоначальным монахом, велие тогда имех чернеческое благословение, и опаство, и воздержание, елико возможно (л. 100) по уставу святых отец, всю четыредесятницу, ово чина ради чернеческаго, ово же писания ради иконы оныя Богородичны, и толико дарова ми Бог предсстательством Пречистыя Богородицы умиление и слезы, яко непрестанно плакати ми зря на божественное и предсладчайшее начертание превожделеннаго образа пренебесныя царицы и спасительницы нашея Божия Матерее и Сына Ея и Бога сладчайшаго Иисуса, яко стыдетися ми и дски оныя святыя на ней же воображашеся, за не падаху на ню слезы
от очию моею. И егда писах икону сию, отаяхся всякия с кем любобеседы, умом же непрестанно моляхся заступнице нашей Пресвятей Богородице да помилует мя, и труд мой сеи да произведет, на спасение и радость мне, и всей святей пустыни сей Троицкой, такожде и в правиле моем нощном и дневном о сем моляхся же.
 

И тако помощию божиею и Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы совершившу ми божественную сию икону ея толико добре и изрядне, яко и самому ми удивитися, и во ужас приити и прославих Бога и Пречистую Богородицу за неизреченную их милость, и прежде даже скончати ми четыредесятыи от пострижения моего день, иеромонаси обители тоя вземше из келии моея, внесоша сей божественный образ в церковь божию, с премножеством радости, и есть ми и до днесь, и егда воспомяну сея святыя иконы писание и благодушие велие и радость (л. 100 об.) благодать о сем устроивши всех царице, мановением Духа Святаго, яко тоя невидимым призрением, и неисповедимым ея промыслом, таковой безценный бисер устроися, и даровася святей ея Троицкой пустыни, на радость и спасение, и на исцеление душ и телес всех притекающих во святую обитель сию и молящихся ей пред всечестною ея иконою.
 

Сия же вся игумен Леонтий о себе же и о иконописце со умилением исповедаше, дивяся милости Бога и человеколюбца и Пречистыя Богородицы и попечению их божественному, еже имеют о обители сей Кривоезерстей, и закон сам же и братья вся положиша, еже по вселетно пречестней сей иконе празновати, месяца августа в 20 день, и Богу и Пречистей Богородице прилежную и теплую возсылати молитву, да зде убо обрящем милость душеспасительную, тамо же да сподобимся наследницы быти присносущныя жизни со всеми Богу удившими всеблагим Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии ходатайством и заступлением благодатию и человеколюбием единороднаго Сына ея Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, ему же слава и держава во веки, аминь.
 

Конец
(РНБ. РО. Ф. 775. Собр. А. А. Титова. Оп. 1. Ед. № 3800. Л. 97–100 об.).
 

Примечания
1. Подробнее о литературной деятельности игумена Леонтия, незаурядного писателя и церковного деятеля первой половины XVIII века, см.: Марелло Т.В. Макариев-Унженский монастырь в первой половине XVIII века: к вопросу о литературной деятельности игумена Леонтия // Герменевтика древнерусской литературы. Вып. 11. М., 2004. С. 438–470.
2. Текст Сказания также вошел в два рукописных описания монастыря 1817 и 1866 годов, происходящих из монастырского архива (ГАИО).
3. Правила издания исторических документов в СССР. 2-ое изд. М., 1990.
4. Заголовок выделен киноварью.