С.Жихарева Статья опубликована в областной газете "Ленинец", №2 от 2 января 1991 года
Андреево детство
Дом в Юрьевце , в котором жили Тарковские в годы войны
Юрьевец Поволжский, как, впрочем, и множество других малых городов России, не затерялся в лабиринтах истории, которая была и жестока к нему, и благосклонна. И по сей день нет-нет да и появятся новые интересные страницы в летописи нашего края. Живописная и всегда неповторимая Волга; светлые рощи и облачные горизонты пашни; простые и незатейливые нравы провинциальных жителей; воздух, пронзительный и пьянящий.Кто знает, может это, пусть чуть-чуть, но всё же вросло незримыми корнями в судьбу маленького Андрея Тарковского и тихонько жило, как живёт детство в памяти и в сердце всех людей. и это прошлое небольшими светлыми лучиками вспыхивает в тёмных уголках нашей памяти и обретает новую жизнь, передаваясь в будущее для того, чтобы опять позабыться или возвратиться вновь...
...Война преобразила Юрьевец. Мужья, отцы, братья ушли на фронт. Опустели дома и улицы. По дороге, вымощенной камнем, изредка цокали лошади, машин почти не осталось. Город был затемнён, темнота давила. Вечером было видно, как бомбили Горький, зарево и линии прожекторов высвечивали край неба. Жизнь как бы затаилась за плотно занавешенными окнами, теплилась возле самодельных "фигасиков", слабо освещавших холодные и неуютные комнаты: электричества не было. Чтобы обогреться, всем - и старикам, и женщинам, и подросткам - приходилось вылавливать брёвна из реки, рискуя здоровьем и жизнью, заготавливать вручную лес на другом берегу Волги, ездить в Южу, чтобы добыть торф.
Таким вот и увидела в 1941 году наш город семья Тарковских, эвакуированных из Москвы.
Цепкая человеческая память может хранить многое, особенно детская. Что в ней могло запечатлеться? Всего скорей, Волга, пристани, пароходы. Старожилы, наверное, помнят, как проплывали по реке, стуча колёсами, "Красная Чувашия", "Яхонт", "Бирюса", как с языка срывалось порой: "колесо идёт". Возможно запомнились одноэтажные дома или баня - "вшивобойка", или земляные тротуары с деревянными столбиками по обочине. Или ещё что-то. Но о хлебе я скажу особо. Сейчас мало кто знает, что такое "фура".
А тогда о ней нельзя было не знать. Её ждали, записывались в очередь, потому что "фура" - это фургон, в котором привозили хлеб. Когда она приедет, никто не знал, поэтому очередь часто переписывали, и вместо второго
Около 1945 года
Фото К.Рыжова
Марина и Андрей Тарковские.
Дети ели его на салфетках, которые по просьбе учительницы приносили из дома. Андрюша Тарковский учился в начальных классах так называемой Флягинской школы. Поэтому следующее моё слово о школе и о тех, кто учил и учился.
Память хранит крупицы. А от этого они ещё дороже. Из рассказов одноклассников А.Тарковского выясняется, что возглавляла учительский коллектив школы Бобылькова Людмила Александровна. Бок о бок с ней трудились Анна Михайловна Лапшина, Львова Мария Александровна, Мария Ивановна Назарова, Ольга Александровна Богатырёва и другие
по счёту легко можно было оказаться сотым. Вокруг фургона всегда толпились воришки и крали хлеб, лишая несчастных тех 300 граммов, которые полагались по норме.
Марина Арсеньевна Тарковская в своих воспоминаниях о Юрьевце пишет: "В Юрьевце нас ждала суровая жизнь эвакуированных. Мама долго не могла устроиться на работу. Жили на половину папиного аттестата (вторая половина принадлежала его матери и жене, которые жили тогда в Чистополе). Была ещё мизерная бабушкина пенсия. Спустя какое-то время мама стала работать в школе. Питались мы в основном тем, что удавалось выменять на рынке или в окрестных деревнях. К дальним походам мама готовилась заранее - подбирались вещи для обмена, бабушка шила из плюшевых занавесок детские капоры. Если дело было зимой, то мама увязывала барахло на санки и пешком, через замерзшую Волгу, шла его менять. Уходила она обычно на несколько дней, ночевала по деревням. Ночевать пускали, кормили, чем Бог послал"...
Труднее всего было детям. Уверена, все они, дети войны, до сих пор помнят, как хотелось хлебца. Его всегда казалось мало, плакали, просили ещё. Много хлебных довесков было съедено по дороге домой. Поддерживала детей, как могла, школа. Вряд ли забыл маленький Тарковский те плюшки из чёрной муки, которые давали в школе.
.jpg)
"Флягинская" школа.
Память восстановила важное детское впечатление: Сплочённость, единство учительского коллектива, которому предстояло учить и воспитывать детей, лишённых полноценного родительского внимания. Грохот снарядов и свист пуль на фронте отзывался в тылу рыданиями жён и матерей, не желающих верить в то, о чём сообщали "похоронки". Дети росли без отцов. Матери, изнемогая от усталости, валили лес и рыли окопы. Сколько терпения и любви к детям несли в своих сердцах сельские учительницы и, как могли, оберегали для них детство.
Анна Михайловна Лапшина - первая учительница. Помнил ли о ней Андрей Тарковский? Помнил ли, как учила писать между строк на старых газетах и книгах, как собирали подарки для фронта, кто чего мог? Помнил ли её перебинтованные руки, поражённые экземой?..
Учителя начальной школы Юрьевца в годы войны. Вторая справа вверху-А.М.Лапшина
Мария Ивановна Назарова запомнилась тем, что ходила в разных башмаках, потому как носить было нечего. Да и не до нарядов было. Лучшее выменивалось на продукты. Тогда все надевали, кто что мог: и учителя, и дети. Кто в материной или отцовой перешитой одежонке, кто кутался в шаль, а вот очень высокая некрасивая Ольга Александровна Богатырёва, учившая петь букву "о", ходила в разных валенках, но с лисой.
Мария Александровна Львова и Людмила александровна Бобылькова запомнились своим ученикам участием в незамысловатых детских утренниках.
Школа как школа. И дети оставались детьми. Имели свои секреты и забавы.. Представленные зачастую самим себе, вели свою ребячью жизнь. Мальчишки рыбачили и катались с ледяной горы, гонялись друг за другом, любили сидеть на крыше, над входом в подвал, и висеть на окнах, крутили по очереди динамо-машину, когда в школу привозили фильм. Зимой незаменимой была гора. Её делали все. Это был своего рода уклад, традиция юрьевецких детей в те годы. Носили воду, обливали гору, обкатывали.Лёд берегли, гоняя тех, кто покушался на него "аэросанями", режущими гладкую поверхность. Летом делали запруды. И с девчонками старались не дружить - задразнят.
В тот день, когда Андрюша Тарковский переступил порог Флягинской школы, ему было 9 или 10 лет. Посадили его в
Дети идут на рыбалку. 1945
Фото Т.Масловой (Из Интернета)
среднем ряду на четвёртую парту. Новенький не остался незамеченным. Особенно, у девочек. Вот, что вспомнила о нём соседка по парте Рита Полушкина:"Появился он у нас во втором классе. Сильно отличался от нас. Ростик маленький, щупленький, хрупкий. Не то, что мы - деревенские. Личико курносенькое, усыпано веснушками. Говорил на "А", чем и привлёк особое внимание детей. Каки многие в классе, учился хорошо.
Нарушая традиции юрьевецких мальчишек, предпочитал дружить с девочками, которым очень нравился. Однажды Колька Караваев из деревни нашёл записочку и отдал учительнице. Послание было адресовано новенькому. Вскоре автор его предстал перед строгим директором в канцелярии, а тайна влюблённого сердечка была раскрыта".
Знали о Тарковских очень мало. Да и прожили они в Юрьевце недолго. Уже летом 1943 года семья вернулась домой, в Москву. Андрею Тарковскому ещё предстоял долгий и сложный путь к творчеству. Но несомненно то, что Юрьевец, Завражье и их окрестности, с неповторимым бытом, природой, колокольным звоном церквей, незабываемый мир детства всегда жил в памяти и воображении Тарковского-кинорежиссёра. Об этом говорят его фильмы.
Завершая свой рассказ, я обязана упомянуть тех, кто откликнулся на мою первую публикацию и помог мне воссоздать образ тех трудных лет и мальчика Тарковского. Я благодарю Иванову Маргариту Михайловну, Тимофеева Льва Константиновича, Глебову Тамару Николаевну и надеюсь. что наш поиск будет продолжен.
С.Жихарева, учитель истории. г.Юрьевец.
Марина и Андрей Тарковские.